О проблемах реструктуризации бизнеса в России и роли ФНС

1089
Время чтения - 6 минут
Узнайте, за сколько можно продать ваш долг в телеграм-чате Долг.рф

Дмитрий РЯХОВСКИЙ, д.э.н, доцент, профессор, руководитель Департамента налогов и налогового администрирования Факультета налогов, аудита и бизнес-анализа Финансового университета при Правительстве РФ, (Россия).

— Я хочу отметить, что антикризисное управление – это постоянно реализуемая функция управления, на любой стадии. Но особую роль оно приобретает тогда, когда у нас начинается признаки неплатежеспособности, когда у нас начинается банкротство.

Самая большая проблема для проведения реструктуризации бизнеса в РФ, это отсутствие нормативов, отрыв правоприменительной практики от норм закона. Причем в отсутствие прецедентного права у нас получается совсем интересная картина, когда директор предприятия или собственник не может совершенно никаким образом воздействовать на то, что происходит за исключением того, что ему нужно будет отбиваться от субсидиарной, налоговой ответственности. Именно на это у нас бросаются совершенно все ресурсы.

Вторая проблема – это фискальная позиция государства. Не секрет, что сегодня самый продвинутый в цифровизации орган – это ФНС. Мы прекрасно понимаем, что через 3-5 лет все договорные отношения, все у нас будет в электронном виде, но пока у нас этого еще нет. Обладая огромной информацией про каждого налогоплательщика, налоговые органы ни с кем не делятся. И возникает основополагающая проблема: как узнать, когда у нас предприятие банкрот.

Конечно, есть приказ Минэкономразвития №382, по которому мы будем делать ежеквартальный отчет на основе промежуточной отчетности, хотя бы какая-то информация у нас будет. Но если бы у нас подключилась ФНС и выдавала данные мониторинга по финансовым аспектам того или иного физического или юрлица, было бы на самом деле очень здорово. И опять же, когда у нас наступают признаки банкротства, у нас одним из выходов, который видит предприятие, является агрессивное налоговое планирование – использование непонятных контрагентов, схем, моделей и др.

Несмотря на наличие на предприятии процедуры банкротства, в последнее время я вижу, что налоговые органы приходят, в том числе, с тематическими выездными проверками. Это выглядит, будто они пришли попрыгать на костях и забрать свое. На самом деле налоговые органы делают абсолютно правильно, потому что у них свой рамочный закон, Налоговый кодекс, своя правоприменительная практика, свои инструменты взыскания.

Предприятие – банкрот, нужна ли санация или реструктуризация? Если речь идет о градообразующем предприятии, которое создает много рабочих мест, конечно, такие инструменты нужны. Но первое, с чего нужно начинать, это разработка методики, которая позволит определять, где реструктуризация нужна, а где нет.

Если она нужна, то мы должны понимать, кто ее будет делать. Один арбитражный управляющий, каким бы гениальным он ни был, все равно не сможет закатить большой камень на гору, нужна проектная команда, которая обладает всеми возможностями – юристов, бухгалтеров, оценщиков, проектных менеджеров и т.д.

Второй момент, когда мы с вами говорим о санации или реструктуризации, абсолютно ни у кого нет интереса в глазах. Почему? Потому что потенциальный инвестор понимает: зачем мне здесь и сейчас чемодан без ручки. Если я оздоровлю это предприятие, вдруг придут налоговые органы и доначислят за предыдущие года сколько-то миллионов (одна выездная налоговая проверка в 2021-м может стоить 35 млн руб.). Вдруг придут правоохранительные органы, а потом возникнут интересные моменты в виде ущерба или убытков. Естественно, что интереса у инвестора в таких условиях нет. Ему легче дождаться конкурсного производства и за три копейки купить те же самые активы для того, чтобы начать жизнь с чистого листа. Но с момента введения процедуры банкротства до конкурсного производства у нас проходит достаточно много времени, и те квалифицированные кадры, которые были, те станки, оборудование и прочие активы, как правило, приходят в негодность.

Еще одна проблема – отсутствие методики санации. Первая проблема – это все-таки наше постановление правительства по поводу анализа, оно полностью устарело. Анализ сегодня совершенно по-другому выглядит. И даже если сегодня анализ показал, что есть возможность провести санацию или реструктуризацию, каким образом нам получить согласие кредиторов? Особенно уполномоченных органов.

Позицию налоговых органов в любой процедуре банкротства можно выразить фразой из мультика: «Баба Яга против». Но нужно понимать, что это не вина ФНС. Она подчиняется рамочному закону, вот этот момент не проработан. Опять же, даже если есть план финансового оздоровления, дайте мне его – я камня на камне не оставлю. То есть если будет хоть один несогласный кредитор – план будет раскритикован, и в случае, если арбитражный управляющий не сможет его реализовать, это будет его личная ответственность, который своими действиями ущемил интересы кредиторов.

Получается, что у нас участники процесса полностью не защищены. Что с этим делать? Помимо проектного офиса, который может этим заниматься, помимо введения медиации в законодательство о банкротстве, чтобы процедура была прописана и была урегулирована. Все инструменты санации известны, прописаны в учебниках, сложного в них ничего нет. Все понимают, что нужно сделать, но как и когда – нет. Для этого я предлагаю, во-первых, многократно упростить план восстановления предприятий. Во-вторых – все-таки отталкиваться от реальных сроков. Если нам данное предприятие, данные рабочие места в регионе нужны, давайте будем отталкиваться от реальных сроков восстановления платежеспособности.

Когда мы с вами говорим о кредиторах и иных интересантах, которые слетаются на процедуру банкротства, нужно понимать, что необходимо просчитывать любую сделку, ее эффективность. Это есть в процедуре банкротства, будет и в реструктуризации. А кто из МСП будет делать оценку? И после этого в процедуре банкротства у нас возникает огромное поле для оспаривания сделок. Оно, скорее всего, имеет под собой какие-то причины, но для меня, как для экономиста, это выглядит как зарабатывание денег на процедуре. О каком восстановлении платежеспособности может идти речь, если восстанавливая ее, арбитражный парввляющий вместе со своим проектным офисом будет получать фиксированную минимальную (скорее всего) сумму, а когда он будет оспаривать сделки и проводить конкурсное производство, тут уже финансовая картина другая. Этот механизм нужно каким-то образом обеспечивать.

Следующий момент – гарантии сохранения рабочих мест. Конечно, мы понимаем, что здесь у нас интересант – регион и органы местного самоуправления. Они в обязательном порядке должны участвовать в этом процессе. Они должны обеспечивать гарантиями и иными имеющимися инструментами, включая субсидии и налоговые льготы. У нас, кстати, если предприятие – банкрот и пытается финансово оздоровиться, оно не может получить на рассрочку, ни отсрочку по налогам, ни инвестиционный налоговый кредит, который изначально (в 1999 году) рассматривался в качестве одного из ключевых инструментов финансовой поддержки предприятия, которое будет финансово оздоравливаться.

Естественно, если этот процесс санации и реструктуризации будет запущен (а он будет запущен, сегодня экономика требует этого), нам нужен государственный орган, который будет надзирать за всем этим и будет точкой общения всех интересантов данной процедуры – собственников, кредиторов, топ-менеджеров, государства. Конечно, есть мечта - Федеральная служба России по финансовому оздоровлению и банкротству, но я прекрасно понимаю, что сегодня, с учетом тех ресурсов по цифровизации, которые у нас обладает ФНС, я бы отдал этот функционал налоговой службе. Санация и реструктуризация – необходимый инструмент, его нужно развивать в ближайшее время, а лучше – еще вчера.

Хотите продать долг? Разместите бесплатно объявление в телеграм-группе "Маркетплейс долгов"