Можно ли обойтись без банкротства и как это сделать: отвечают ФНС и Минэкономразвития

Банкротство в РФ – неэффективно. Как для должников, с точки зрения «списания» долгов (потому велик риск «субсидиарки», оспаривания сделок и так далее), так и для кредиторов – затраты на ведение процесса не окупаются итоговыми взысканиями. Гораздо результативнее – диалог между должниками и кредиторами. В качестве основной формы этого диалога госорганы и члены профсообщества видят реструктуризацию. Реализуется ли этот механизм сегодня, когда он станет стандартной процедурой, и какова роль банкротного моратория в процессе формирования практики реструктуризации, представители ФНС, Минэкономразвития, Торгово-промышленной палаты, Корпорации МСП и банковского сектора обсудили в рамках дискуссии «Без банкротства: как сохранить и оздоровить бизнес здесь и сейчас», которая состоялась на полях X Международного юридического форума.

«Реабилитационные процедуры плохо работают, потому что отсутствует доверие должников и кредиторов»

На сегодняшний день реабилитационные процедуры банкротства фактически не работают, констатировал заместитель директора департамента законотворческой деятельности Торгово-промышленной палаты РФ (ТПП) Александр Селиванов: В 2021 году по сравнению с 2015 доля реабилитационных процедур (финансовое оздоровление, внешнее управление) в банкротствах снизилась с 3,6% до 1,7% (179 шт.) Главная причина – недоверие должников и кредиторов друг к другу, пояснил Селиванов.

Второй проблемный аспект – рост процедур наблюдения. В 2021 году их было введено 8,6 тыс. штук, что на 10,3% больше, чем годом ранее. При этом на практике наблюдение также не работает, а лишь усугубляет положение.

«Наблюдение – предварительная процедура, она за собой фактически ничего не несет, а лишь затягивает процесс конкурсного производства и создает определенные риски, в основном для кредиторов, конечно. Все мы знаем, что многие должники, используя незаконные схемы, пытаются всяческими незаконными методами вывести стоящие активы и таким образом на выходе кредиторы ничего не получают», - отметил Александр Селиванов.

Третий момент – поведение должников, которые заходят в банкротство в плачевном финансовом положении, когда все активы проданы, и все возможности вести дальнейшую хозяйственную деятельности исчерпаны. В связи с этим нужен другой механизм, который будет помогать должнику оставаться на плаву, а кредитору – получать свои деньги. Селиванов полагает, что таким инструментом может стать реструктуризация долга.

«Необходимо не только опираться на закон (хоть он и во главе всего), нужны и другие механизмы – подготавливать инфраструктуру, чтобы повысить доверие должников и кредиторов друг к другу и таким образом прийти к какому-то консенсусу, взаимному согласию. Это будет более эффективно в нынешних реалиях, особенно когда стоит цель поддержки бизнеса», – резюмировал он.

«У МСП меньше возможностей привлечь квалифицированную и экспертную помощь»
Сектор малого и среднего предпринимательства (МСП) – уязвимый, потому что у него меньше ресурсов и возможностей, в том числе для привлечения квалифицированной юридической и экспертной помощи в сложных ситуациях (к коим относится рост задолженности, банкротство), указал заместитель генерального директора, АО «Корпорация «МСП» Иван Подберезняк.

«Попадая в сложную, пограничную ситуацию, когда дело не перешло в стадию формального банкротства, но уже видны маячки, предприниматели принимают худшее решение – ничего не делать. Потому что бытует мнение, что реструктуризация — это долго, сложно и все равно ею ничего не решить. Это категорически не так», – отметил эксперт.

В пример он привел классическую ситуацию с блокировкой счетов, которая чрезвычайна болезненна для компании, так как лишает ее возможности рассчитываться с контрагентами, сотрудниками и нормально вести хозяйственную деятельность. Также блокировка оказывает психологический эффект на предпринимателя – он просто впадает в ступор.

«Решение есть. [Главная] задача (…) – не довести до этой ситуации, а когда видно уже, что есть кассовый разрыв, важно эту ситуацию подхватить и вовремя смодерировать. А если уж мы находимся в этой красной зоне, то нужно помочь провести такую медиацию с помощью коллег, чтобы снять блокировку счетов. И, по сути, перезапустить предприятие, чтобы снова можно было нормально функционировать», – заключил Иван Подберезняк.

«Банкротству уже не доверяет никто»

У нас банкротство – огромный разваливающийся больной, который семимильными шагами идет к гробу, констатировал заместитель руководителя Федеральной налоговой службы (ФНС) России Константин Чекмышев. При этом отсутствующий эффективный правовой механизм постоянно атакуется «черными лебедями»: в 2020-2021 гг. – пандемией коронавируса, в 2022-м – последствиями западных санкций. По оценке Чекмышева, за первые три месяца пандемии бюджет недополучил 540 млрд руб.

«Нормальный налоговый орган что сделает – начнет всех долбить, взыскивать, блокировать операции по счетам. Что мы сделали – мы первыми отказались от банкротства, еще до того, как был объявлен мораторий. Мы на полгода «вырубили» все инструменты взыскания для пострадавших отраслей», – сказал замглавы ФНС.

Результат моратория он оценил как потрясающий: к концу 2020 и 2021 года долг не вырос, бизнес не умер, волны банкротство, о которой предупреждали многие эксперты, не случилось. Константин Чекмышев подчеркнул, что главная истина, в которой утвердилась ФНС по итогу сложившейся ситуации, заключается в том, что не налоговая служба собирает деньги в бюджет, а бюджет наполняют компании. В связи с этим главная задача инспекторов – не изъять последнее, а помочь разобраться с трудностями, отметил Чекмышев.

В 2022 году ФНС действовала по похожему сценарию – первой отменила банкротства до объявления всеобщего моратория. Что касается тотального характера моратория, то замглавы ФНС объяснил, что иного пути – просто не было. В пандемию были очевидные маркеры, были понятны отрасли, которые наиболее сильно пострадали от последствий распространения вируса и введенных локдаунов. Когда в 2022 году ФНС попыталась сегментировать мораторий, оперативно внедрить такой механизм не получилось – «у каждого была своя история неуспеха».

В связи с этим в инспекции задумались о том, как составить на основе имеющихся цифровых данных объективный портрет должника, по которому можно получить готовый «рецепт» действий. Для решения задачи была создана цифровая система, которая учитывает множество факторов, который могут иметь место в банкротстве для конкретного должника, в том числе возможное оспаривание сделок, вероятность субсидиарной ответственности и ее объем. Константин Чекмышев отметил, что такую работу арбитражный управляющий будет делать месяцами, а разработанная система преподнесет ее «на блюдечке».

Идеальным сценарием замглавы ФНС видит диалог с должниками и кредиторами на основании проведенного анализа и урегулирование проблемных ситуаций за столом переговоров. Такой подход позволит и сохранить предприятие, и избежать дополнительных издержек, ведь банкротство – затратный процесс, результат которого не очевиден. Главное препятствие реализации этого сценария – недоверие госорганам, в том числе ФНС, констатировал Чекмышев, и с этим необходимо бороться.

«Мораторий – это большой шаг к реструктуризации»

Реструктуризация – это самое главное и важное, что есть в банкротстве, отметил первый заместитель Министра экономического развития РФ Илья Торосов. Он указал, что Минэкономразвития как регулятор прилагает максимальные усилия для того, чтобы реструктуризация заработала и стала применяться повсеместно. Но без нормативного регулирования и подталкивания бизнеса и госорганов к реструктуризации мы ничего не добьемся, констатировал Торосов. На это и направлен законопроект о масштабной реформе института банкротства, который сейчас находится в Госдуме. Текущий мораторий на банкротство первый замминистра назвал большим шагом к реструктуризации.

«Потому что в моратории о банкротстве вы можете прийти в суд, в 99% случаев он вам не откажет, показать, что у вас выручка упала на 20% или на 50%, попросить реструктуризации и фактически это скрытый cram down. И на два года, равными платежами, выплачиваете, причем всем и спокойно живете», – объяснил Илья Торосов.

Экстренное введение моратория инициировано для купирования паники, чтобы дать возможность остановится и адаптироваться, повторил Торосов аргументы, заявленные правительством при вводе «табу» на взыскания. При этом замминистра уверен, что мораторий не может быть вечным, такая мера необходима только в условиях волатильности, сейчас же постепенно субъекты экономической деятельности привыкают к новым реалиям.

Пока законопроект о банкротстве «подвис» (с начала декабря 2021 года он находится на рассмотрении у профильного комитета), министерство выдвинуло новую новеллу – о досудебной санации.

«Фактически мы пошли тем же самым путем, когда три четверти кредиторов, фактически договариваясь о реструктуризации могут перебить оставшихся. Это будет сложный титанический труд с точки зрения согласования, но мы будем целенаправленно толкать общество, бизнес к реструктуризации», – констатировал Илья Торосов.

Он добавил, что ключевым фактором успеха реструктуризации будет диалог должников с ФНС, которая зачастую является основным и наиболее жестким кредитором.