Интервью с Иваном Рыковым. Частные взыскатели помогут ФССП

Официальные данные Росстата демонстрируют тревожный рост просроченной дебиторской задолженности предприятий в корпоративном сегменте: с 2,3 триллионов рублей в 2017 году, до 2,7 за первую половину 2018-го.

О том, как снизить этот опасный темп рассуждает эксперт, председатель подкомитета по финансовой грамотности и финансовому оздоровлению Комитета ТПП РФ по финансовым рынкам и кредитным организациям Иван Рыков.

Почему нет результата от приставов

- Иван, расскажите, пожалуйста, почему проблема долгов выходит сегодня на первый план?

- Это очень острая проблема, напрямую связанная с недостатками системы взыскания и отсутствием условий для решения важных задач. Сегодня общий объем проблемных долгов, например, в холдингах составляет до 80% от общей просрочки в корпоративном секторе. В стране надулся настоящий «долговой пузырь»: по долгам граждан, по банковской просрочке, по корпоративным долгам. Ситуация такая, что мы не можем просто наблюдать за этим ростом - пора переходить к активным действиям.

- Но ведь есть законы и официальные процедуры взыскания. Сколько дел по статистике доходит до погашения долга?

- Под этим углом на проблему смотреть еще интереснее! Ведь до 80% просроченной задолженности просто невозможно взыскать. У должника может не быть имущества – это 15% случаев от общей массы. Еще чаще: не был выяснен возможный источник погашения. И примерно треть случаев приходится на ситуации, когда деятельность предприятия уже прекращена. Плюс около 2% – с истекшим сроком для предъявления исполнительного листа.

- То есть приставы не добиваются результата почти в 80% случаев?

- Давайте рассмотрим этот процесс в деталях. Чего ждет кредитор? Возврата средств после суда. Что делает судебный пристав? Это лицо, которое должно постоянно контактировать с должником и выяснить всю информацию о его имуществе и платежеспособности. Но при этом даже в крупных компаниях никто не проверяет и не контролирует это общение. Ходил ли пристав к должнику на самом деле? Предпринимал ли какие-то шаги, вёл ли коммуникацию, проводил ли анализ всех активов и источников дохода? Всё это где-то «за скобками», в допускаемых предположениях. Так нужно делать и, наверное, это сделано. В итоге: компания отправляет пять-шесть раз запросы, получает ответ о невозможности взыскания, и на этом процесс, собственно, встает на долгую паузу.

ФССП не помогает кредиторам

- Это постоянная картина во всех случаях?

- Это усредненное описание наиболее вероятного сценария. С точки зрения пристава: исполнительных производств очень много. Бюрократизация процесса и неравномерное распределение нагрузки на специалистов приводит к тому, что на одного сотрудника может быть по сотне тысяч документов. Времени на соблюдение всех правил и норм не хватит точно. Вот и получается, что исполняется только 14% актов судов и иных органов. По официальным данным на конец 2018 года в ФССП находится на рассмотрении более 236 тысяч жалоб на действия судебных приставов-исполнителей. По исполнительным производствам только в ноябре 2018 года предъявлено более 72 миллионов документов. Есть к тому же тенденция роста обращений за принудительным взысканием. К этой процедуре также много вопросов.

- Чем недовольны стороны процесса? Чего они хотят от ФССП?

- Четкой работы, скорости и прозрачности действий особенно в процессах реализации имущества должников. Проблемы в работе этого института и так признаны на государственном уровне: большие сроки исполнения, недостаточная эффективность взыскания, некачественная идентификация должника. Но вот отсутствие законодательного урегулирования реализации имущества – это же настоящая «питательная среда» для развития различных «серых схем».

- Поясните, пожалуйста, в чем тут опасность?

- О разработке законопроекта с унифицированными процедурами реализации, в том числе с использованием электронных торгов ведомство говорит с середины 2017 года. Однако проект – это намерения, а в реальности сегодня электронные торги применяются лишь в некоторых регионах. Это при том, что использование такого инструмента значительно повышает прозрачность процедуры. Но мы намного чаще видим, что организация торгов любыми способами скрывается от любопытных глаз потенциальных покупателей в угоду интересам других претендентов. Полузакрытый режим продажи, недобросовестный интерес организатора и отсутствие соперничества на аукционе точно не приносят пользы ни должнику, ни кредитору. А электронные торги – это открытость: виден круг покупателей, фиксируется каждый шаг, все максимально понятно и прозрачно.

- Почему же у большого ведомства не получается работать в этом направлении?

- Потому что отсутствует стимул для перехода на подобные инструменты. Нет конкуренции и нет потребности в модернизации процессов.

- Но все-таки ФССП постоянно реформируется, законы дополняются. Неужели это не помогает?

- Да, с момента принятия федерального закона «Об исполнительном производстве» в 2007 году, в него 69 раз вносились изменения другими федеральными законами. Но проблемы остаются, и сейчас даже в ФССП признают, что взыскание долга через судебных приставов затруднено. Был проект Минюста в 2011 году о долгосрочной программе повышения эффективности исполнения судебных решений. Он, к сожалению, не решил этот вопрос. Повторюсь, основной минус системы, принятой в ФССП, – это отсутствие стимула к работе с крупными долгами. Приставы не мотивированы на результаты работы.

Долги есть, а рынка нет

- В чем корень проблемы, как вы считаете?

- В том, что цивилизованного рынка взыскания в нашей стране просто нет. Понимаете, он не может развиться в условиях, когда отсутствует даже научно-теоретическая база корпоративного взыскания и система обмена опытом в сфере корпоративных долгов. Существующие сегодня практики – это различные «кустарные» методы, которые принимаются бессистемно, они не развиваются и никогда не приведут к появлению эффективных инструментов урегулирования дебиторской задолженности. Вот в чем «корень зла» и причина ухудшения ситуации с проблемными активами: нет профессии – нет и всего остального.

- Именно появление профессиональных взыскателей станет решением?

- Это шаг к решению, к возникновению системы и порядка действий для работы с задолженностью. Ведь кто такой взыскатель? Мы даже не можем точно назвать: это не совсем юрист, ведь ему нужны навыки медиатора, переговорщика, коллектора и так далее. Но все эти названия не подходят. За одними – совсем другая по факту профессиональная область, за другими – шлейф черного PR. В результате: профессионального сообщества взыскателей нет, а проблема есть. Но в таких условиях – без постоянного диалога с властью, без четкого понимания функций, инструментов и возможностей – нет коммуникации и внутри сообщества даже среди тех, кто близок к этой теме. Кроме того, нет нормальной системы подготовки кадров и взаимодействия между вузами, взыскателями и потребителями услуг, а также системы оценки компетенций.

Нужен профстандарт, который бы отрегулировал все эти вопросы.

- Но ведь профстандарт не решит задачу так быстро. Пока будет расти поколение профи, цунами долгов покроет еще большее количество предприятий!

- Речь и не идет только о создании профстандарта. Это часть очень большого пути, который обязательно должна пройти страна. Но пройти без потерь и упущений, не убирая из поля зрения такой момент, как подготовку компетентных кадров на будущее.

Прогноз развития инструментов взыскания

-Так каким может быть оптимальное решение?

- Необходима работа всех заинтересованных сторон: и ФССП, и депутатов Госдумы, и профессионального сообщества. Только совместными усилиями получится разработать базу для появления института частных взыскателей долгов юридических лиц. Такое решение поможет разгрузить ФССП и позволит службе сосредоточиться на работе с социальными долгами.

Хочу отметить, что в Госдуму несколько лет назад уже вносили законопроект с такой инициативой. В 2017 году идея вновь прозвучала в докладе Центра стратегических разработок Алексея Кудрина. А в октябре 2018 года ТПП РФ приняла резолюцию, в которой указывалось на необходимость создания рабочей группы для разработки законопроекта, направленного на введение в России института частных судебных приставов-исполнителей параллельно с государственной системой исполнения судебных решений.

- А что говорит мировая практика?

- Есть страны, где существуют только частные приставы, а есть такие, где работают и государственные и частные взыскатели. В частности, такая система действует в Бельгии, Канаде, Великобритании. Наши соседи в Казахстане также используют комбинированную систему. Это решение у них заработало не так давно, но уже заметен прогресс в сегменте взыскания корпоративных долгов.

- Какие еще задачи решатся с появлением частных взыскателей?

- Одинаковые полномочия, обязанности и прочие параметры работы, прописанные на законодательном уровне, создадут условия для взыскателя. Он сможет выбирать: куда именно обратиться, с кем работать над возвратом долга. При этом снизятся расходы государства, снизится нагрузка на судебную систему. Сам факт наличия здоровой конкуренции в этом поле между государственными и частными приставами ускорит модернизацию системы исполнения судебных решений и привлечет дополнительные кадры. Те же процессы реализации имущества должников пойдут с использованием электронных торгов и станут не только абсолютно легальными и прозрачными, но и более выгодными для всех сторон процесса. Частные приставы будут заинтересованы в развитии такого сервиса, в его доступности, так как это инструмент для выгодной продажи изъятого имущества. И выгода тут напрямую будет влиять на доход пристава. А это очень мощный стимул для работы.